Этюд в мурамских тонах

Я никогда не любила длинных осенних сумерек. Мне становилось тоскливо и неуютно в моем большом доме, когда неумолимо таял день, растворяя краски и стирая контуры привычного мира. Меня не радовал искусственный свет: он казался чужеродным эфиром, бесцеремонно проникающим в каждый уголок, настырно протискивающимся в плохо прикрытую дверь. Я никогда не пыталась его понять или попробовать договориться с ним, чтобы он не светил так нарочито ярко или откровенно тускло. Я даже не старалась подобрать для него красивую "одежду" – какую-нибудь особенную люстру или плафон. Я его просто игнорировала.

Но однажды – кажется, это было на Рождество – в мой дом вместе с другими подарками проник маленький светильник из муранского стекла. Эта хрупкая, незатейливая вещица каким-то невероятным образом переломила мое глупое упрямство и нежелание прислушаться к тому, что каждый вечер заменяло мне солнце.

Не зря говорят, что свет, рассеиваемый муранским стеклом, создает атмосферу праздника. Возможно, этому когда-нибудь найдется научное объяснение, но почему-то гораздо охотнее веришь, что не обошлось здесь без доли мистики, крупицы тайны. Ведь неспроста в середине прошлого тысячелетия Мурано – главный остров венецианского архипелага – так славился своими ночными праздниками и карнавалами. Сюда, на остров стеклодувов, а не в пышную Венецию съезжались со всей округи высокопоставленные вельможи в поисках ночных увеселений. А по утрам, когда стихала музыка и гондолы гостей брали обратный курс на Венецию, трудолюбивый муранский люд возвращался к своим печам и выдувным трубкам колдовать над новыми рецептами стекла, щедро вплетая в них красочные воспоминания о еженощных празднествах.

Они придавали стеклу все оттенки вечернего неба, строго дозируя частицы кобальта. С помощью окиси железа добивались изумрудно-зеленого и не жалели драгоценного золотого порошка, чтобы получить цвет настоящего рубина. Они богато украшали свои изделия цветной эмалью, старательно выводя на них мифические сюжеты, свадебные процессии, триумфальные шествия и эротические сцены, и наносили на поверхность стекла тончайшие золотые узоры.

Знаменитое венецианское cristallo – бесцветное, прозрачное стекло, то самое, которому по сей день нет равных по чистоте и легкости, было изобретено несколько позже цветного. Со временем в прозрачную стекольную массу начали вводить стеклянные нити. Причудливо переплетаясь, они создавали иллюзию тонкого кружева. Такое стекло назвали "филигранным".

Похожим способом получали сетчатое стекло. Два слоя прозрачного филигранного стекла совмещались так, чтобы их рисунки имели противоположное направление, образуя сетку, в каждую клеточку которой помещался пузырек воздуха.

Иногда стеклянные нити, окрашенные в разные цвета, спаивали в жгут, который затем разрезался на множество поперечных пластин. При этом пластины обретали симметричную форму звездочки, розетки или цветка. Эти разноцветные пластинки вводились затем в стеклянную массу, и получалось "мозаичное" стекло. Изобретение техники "молочного" стекла стало первой попыткой подражать фарфору. И весьма удачной. Изделия из такого "фарфора", расписанные золотом и эмалями, до сих пор представляют величайшую редкость и ценятся чрезвычайно дорого.

Муранские мастера придумали способ имитировать в стекле полудрагоценные камни. Этот разнообразный по окраске и рисунку полупрозрачный материал, "сконструированный" из нескольких расположенных в определенном порядке разноцветных слоев, назвали стеклом "агатовым", или "халцедоновым".

Долгие годы династия муранских стеклодувов Миотти хранила в тайне свой рецепт авантюринового стекла, усеянного множеством мерцающих точек. Эффект свечения достигался благодаря особому способу введения в состав стекла меди. Медь придавала стеклянной массе желтовато!коричневый цвет и частично кристаллизовалась по мере ее остывания.

Среди многочисленных вариантов техники муранского стекольного искусства – гравирование, кракелаж (имитация трещин), "пулегозо" (включение пузырьков воздуха).

В процессе изготовления этого прекрасного и на редкость прочного материала был очень важен четко выверенный состав компонентов и строгая последовательность движений. Сначала готовилась смесь из мелкого песка и различных минералов. Затем она хорошенько расплавлялась в тысячеградусной печи. Из полученной пластичной массы в считанные минуты выдувались будущие вазы, кувшины или плафоны и тут же помещались на сутки в другую печь, температура которой постепенно понижалась до комнатной. Далеко не все технологические секреты удалось раскрыть. Они по-прежнему, как и семь веков назад, тщательно оберегаются и передаются строго по наследству. По крайней мере, можно с уверенностью предположить, что один из главных секретов муранского стекла в его рукотворности и в неизменности традиций его изготовления. За всю историю местного стекольного производства конструкции стекольных печей не претерпели практически никаких усовершенствований, а современные стеклодувы по-прежнему используют "допотопные" инструменты и железные трубки.

А еще достоверно известно, что уникальное качество муранского стекла, его феноменальная прочность и прозрачность напрямую связаны с особыми свойствами основного исходного материала – песка, который добывается со дна Венецианской лагуны.

Справедливости ради стоит заметить, что, хотя стекольное производство возникло в Венеции еще в VIII веке, свое небывалое развитие оно получило только спустя пять веков, и во многом благодаря особой прозорливости и коммерческой жилке венецианцев, вывезших из Константинополя секрет изготовления особого сорта стекла, которым так славились в ту пору восточные страны. Основательно переработав полученные знания, венецианские стеклодувы создали собственную уникальную технологию. Тогда же, в конце XIII века, мастера стекольных дел все как один были выселены на ближайшие пять островов, объединенные общим названием – Мурано. Венецианские властители, дожи, опасались, что от расплодившихся в городе стекольных печей слишком велика угроза частых пожаров. По другой, не менее убедительной версии, хитроумные дожи намеренно изолировали своих искусных мастеров, чтобы уберечь бесценное ноу-хау от иноземных конкурентов. И им это удалось. Муранское стекло прославило на исходе средних веков Венецианскую республику на всю Европу и стало основным источником ее дохода.

Изделия из муранского стекла в те времена приравнивались к роскоши, хотя в большинстве своем являлись утилитарными. Особым спросом пользовались зеркала и люстры, богато украшенные гроздьями цветов и листьев.

В XVIII веке по мере развития европейской стекольной промышленности, особенно во Франции и Моравии, многолетний триумф муранского стекла начал заметно ослабевать и практически канул в лету на стыке XVIII и XIX веков, когда в Венецию вторглись войска Наполеона, а затем она попала под протекторат Габсбургов. Число стекольных производств сократилось тогда сразу в несколько раз, а их продукция ограничилась в основном бусами и другими мелкими изделиями.

Несмотря на долгий период вынужденного застоя многие секреты старых стекольных технологий удалось сохранить, хотя некоторые из них пришлось открывать заново. И, как бы там ни было, возрождение былой славы Мурано все-таки наступило, когда шесть предприимчивых сыновей Пьетро Тосо основали в 1854 году новое крупное стекольное производство. Несколькими годами позже адвокат из Виченцы Антонио Сальвьяти организовал в Мурано производство традиционного мозаичного стекла, спрос на которое в скором времени распространился далеко за пределы Венеции. Новая эпоха процветания муранских стеклоделов окончательно укоренилась в 1866 году, когда Венеция вошла в состав Итальянского королевства.

Поначалу творчество возрожденных стекольных производств сводилось к слепому копированию старых дизайнерских традиций, заключавшихся в воплощении в стекле вольных фантазий стеклодувов. Однако со временем в их произведениях все отчетливее стало ощущаться влияние рафинированных художественных стилей – сначала ар нуво, а затем и авангарда... Да и сами бывшие ремесленники постепенно превратились в настоящих художников. Мастерски используя безграничные пластические, фактурные, цветовые и технологические свойства стекла, они и в наши дни продолжают восхищать весь мир, в высшей степени органично и выразительно материализуя самые сложные, самые смелые дизайнерские идеи.

Муранское стекло познало и многовековую славу, и годы забвения. Но муранские мастера всегда были одержимы стремлением добиться уникального качества своих изделий, сокрушающего любые попытки их имитировать. В истории искусств муранское стекло проложило собственный сложный путь от многоцветных глазурей на тяжелых кобальтово-синих кубках до невероятно прозрачных, смущающих своей невесомостью сосудов, от мозаичных ваз до бисера и стразов, от простых оконных стекол до зеркал, от причудливых сосудов-птиц до знаменитых люстр, неподражаемых по своему изяществу и удивительной способности преломлять и рассеивать свет.

Подаренный на Рождество маленький светильник из муранского стекла открыл мне еще одну, совсем простую истину: стекло неотделимо от света. Без света оно теряет всякий смысл, бесследно растворяясь в темноте. Но стоит мне позволить свету наполнить собой это хрупкое чудо и высечь искры на его гранях и изгибах, они как будто превращаются в вереницы иллюминированных гондол, устремившихся к берегам острова-праздника Мурано.

Елена Бакастова

Источник: Журнал "Иллюминатор"

Светотехника, освещение, лампы